.
Незадолго
до рождения своей младшей дочери Генриетта-Мария Французская, супруга
Карла I, вынуждена была покинуть Оксфорд, где во время Гражданской
войны располагалась ставка ее мужа. Мера эта была обусловлена тем, что
парламентские войска подошли слишком близко к университетскому городу,
и потому король, опасаясь за жизнь и здоровье жены, отправил ее к
Эксетер, где 16 (26) июня 1644 года и появилась на свет Генриетта
Стюарт, младшая из детей монаршей четы. Спустя две недели после ее
рождения матери принцессы, тяжело переносившей последнюю свою
беременность и не оправившейся до конца после родов, пришлось бежать на
континент: армия графа Эссекса походила к Эксетеру. Девочка же осталась
на попечение Анны Далкит, графини Мортон. Очень скоро Карл I прогнал
парламентские войска от города. Он велел провести обряд крещения
"самого красивого из своих детей", на котором присутствовал и 14-летний
принц Уэльский.
Генриетта
оставалась в Эксетере вплоть до своего двухлетия, когда Анне Мортон
было приказано вместе с ребенком прибыть в Лондон. Не доехав до
столицы, гувернантке удалось бежать, переодевшись крестьянкой и выдавая
принцессу за своего сына.
.
.
Во
Франции воспитанием Генриетты занималась ее мать, привязавшаяся к
дочери больше, чем к прочим своим детям. Перво-наперво, девочку
окрестили по католическому обряду, дав ей имя Анны, в честь
вдовствующей королевы Франции Анны Австрийской. Известно, что принц
Уэльский весьма неодобрительно отнесся к этому шагу, однако
Генриетта-Мария, не оставлявшая попыток привести своих детей в лоно
Римской Церкви, но прежде наталкивавшаяся на мягкое, но недвусмысленное
сопротивление своего мужа, была одержима спасением души девочки.
Образование новообращенной было поручено монахиням обители Шайо,
пользовавшимся особой любовью королевы Англии.
Первые
годы пребывания во Франции были отмечены нищетой и опасностями: из-за
начавшейся Фронды, вынудившей малолетнего короля, его мать, брата и
кардинала Мазарини бежать из Парижа, пенсия перестала выплачиваться,
доходило до того, что беглянкам было нечего есть и нечем топить свои
апартаменты в Лувре, опустевшем после переезда двора в Пале-Рояль.
Только вмешательство одного из вожаков мятежа, коадъютора Реца,
приказавшего привезти дрова и еду во дворец, спасло от прозябания дочь
и внучку Генриха Великого.
.
.
В
Лувре же настигло их известие о казни Карла I в январе 1649 года.
Будучи совсем маленькой, Генриетта Анна не могла до конца понять
происходящего, также как и ссор матери со всеми ее братьями: Карлом, по
смерти отца ставшим королем Карлом II, Иаковом, герцогом Йорским, и
Генри Глостерским. Молодые люди покинули Париж, отчасти по причинам
политического характера (Мазарини заключил мирное соглашение с
Кромвелем), отчасти из-за стремительно портящихся отношений с королевой
Генриеттой.
Тогда
всю свою неукротимую энергию вдова направила на младшую дочь.
Несчастная женщина, которую лейб-медик английских монархов доктор
Теодор Майерн называл сумасшедшей, поставила целью выдать свою любимицу
за Людовика XIV. С одиннадцати лет Генриетту Анну начали вывозить в
свет, где, впрочем, хрупкая болезненная девочка не смогла привлечь
внимания своего августейшего кузена. Людовик пренебрежительно называл
англичанку "святой невинностью" и "святыми мощами", намекая на ее
худобу. Мысли о браке с ней не вызывали энтузиазма и у Анны Австрийской
и Мазарини: Карл II по-прежнему оставался королем без короны, власть
Кромвеля казалась незыблемой, а потому брак одного из наиболее
влиятельных монархов Европы с Генриеттой Стюарт выглядел совершенно
бесперспективным.
Все
изменилось в 1660 году, когда парламент пригласил Карла в Англию.
Немедленно было принято решение о замужестве принцессы с Филиппом
Орлеанским. После кратковременного визита в Англию, Генриетта вернулась
на свою вторую родину, где 31 марта 1661 года в часовне Пале-Рояля,
подаренного королем брату, состоялась церемония бракосочетания. По
словам самого герцога, он "любил Мадам ровно две недели после свадьбы".
Известный своими гомосексуальными склонностями, Филипп в скором времени
охладел к жене, хотя супружеские обязанности выполнял с удивительной
для подобного случая исправностью: у четы родилось четверо детей
(Мария-Луиза (1662-1689), Филипп-Шарль, герцог Шартрский (1664-1666),
дочь (1665), Анна-Мария (1669-1728)), не считая четырех выкидышей
Генриетты (1663, 1666, 1667, 1668).
.
.
Тогда
же Людовик XIV внезапно обнаружил немало достоинств в «святой
невинности»: женатый к тому времени на инфанте Марии-Терезии,
он начал открыто ухаживать за родственницей, ставшей "министром
увеселений" при дворе молодого монарха. Прогулки, пикники, балы, приемы
и т.д. - все это придумывалось им совместно с герцогиней Орлеанской.
Веселая, живая, остроумная, она сделалась душой общества. Филипп,
уязвленный близостью брата и жены (скорее всего, остававшейся на уровне
платонической влюбленности), жаловался матери на неподобающее поведение
своих слишком увлеченных друг другом родственников. Далее последовала
история, неоднократно выписанная в художественной литературе, в т.ч. и
великим Александром Дюма: молодые люди решили вести себя более
осмотрительно, прикрывая свои отношения якобы влюбленностью
короля-Солнца в одну из фрейлин герцогини, скромницу Луизу де Лавальер.
Та, которую прочили на роль "ширмы", внезапно для всех покорила сердце
Людовика, сделавшего ее своей фавориткой.
Согласно
словам мадам де Лафайетт, написавшей "Историю Генриетты Английской",
Генриетта была огорчена таким поворотом событий, однако вскоре среди ее
поклонников появился граф Арман де Гиш, бывший до того любимейшим
фаворитом герцога Орлеанского. Всевозможные слухи ходили относительно
этой пары и, безусловно, одной из причин их появления было чересчур
пылкое поведение графа. Многие современные историки склоняются к тому,
что сама принцесса не позволяла себе пренебречь супружеской верностью,
хотя ничего не могла поделать с врожденной склонностью к кокетству.
Маршал де Граммон, отец Гиша, вынужден был приложить все усилия, чтобы
отослать сына в армию, чтобы тот не наделал еще больше глупостей.
Впрочем, эти меры мало подействовали на влюбленного, продолжавшего
тайно наезжать в Париж, чтобы повидать даму сердца.
Немало
неприятностей Генриетте доставляли другие фавориты мужа, из-за
вызывающего поведения которых Пале-Рояль и Сен-Клу, загородную
резиденцию герцогов Орлеанских, нередко сотрясали скандалы. Особенно
яростной была вражда принцессы с шевалье де Лорреном (Лотарингским), в
котором Филипп души не чаял. Ставший по настоянию семьи рыцарем
Мальтийского Ордена, молодой человек вел образ жизни, далеко не
соответствующий идеалу монаха-воина. Многочисленные драгоценные подарки
изливались на этого бретера и сердцееда от щедрот единственного брата
короля, но этого было мало. Пожелав стать светским настоятелем одного
из богатейших аббатств (т.е. пользоваться бенефициями, но не исполнять
никаких священнических обязанностей), он внезапно получил отказ. Филипп
Орлеанский тут же ринулся к жене с просьбой повлиять на решение
благоволившего ей короля. Генриетта, вдоволь натерпевшаяся от наглости
фаворита, отказалась. Более того, Людовик XIV велел арестовать шевалье,
после чего выслал его в Италию. Филипп демонстративно покинул двор,
вынудив и герцогиню отправиться вслед за ним в Вилле-Котре. Согласно ее
письмам, герцог неоднократно занимался рукоприкладством, требуя, чтобы
та вернула его ненаглядного Лоррена. Король же раз за разом отвечал
отказом.
Как
видно, последние годы жизни Генриетты были далеки от беззаботности ее
блистательной юности: смерть детей, все ухудшавшееся здоровье, очень
плохие отношения с мужем, а также кончина Генриетты-Марии (1669), к
которой Минетт, как ее называли в семье, была очень привязана.
.
.
В
1670 году Людовик задумал заключить договор с Карлом II, дабы
обезопасить себя против Голландии, Швеции и Испании. Сложная
политическая обстановка на Туманном Альбионе делала заключение
англо-французского союза затруднительным на официальном уровне. В
результате, в июне в Дувре было подписано секретное соглашение,
согласно которому Англия обязывалась вступить в войну на стороне
Франции, в обмен на солидное денежное содержание, в котором так
нуждался Карл Стюарт, не желавший постоянно зависеть от милостей
парламента. Переговоры проходили при непосредственном участии герцогини
Орлеанской, выбранной Людовиком XIV по причине ее особенно теплых
отношений с братом.
Спустя
две недели после возвращения во Францию Генриетта внезапно
почувствовала острую боль в животе. Промучившись менее суток, она
скончалась в Сен-Клу 30 июня, сказав перед смертью Филиппу, что тот
"напрасно ее ненавидел, так как она никогда не изменяла ему". Ее
скоропостижная смерть вызвала множество слухов, суть которых сводилась
к одному: герцогиня была отравлена. Немедленно были "выявлены" и злодеи
- шевалье де Лоррен и маркиз д'Эффиа, действовавший по указке первого,
в то время развлекавшегося в Риме в компании Марии Манчини, первой
возлюбленной короля. Однако вскрытие, произведенное по приказу Людовика
XIV, сильно огорченного смертью кузины, показало, что женщина умерла от
перитонита, вызванного перфорирующей язвой. Карл II, впрочем, продолжал
считать, что его любимую сестру отравили при негласном содействии
Филиппа Орлеанского.
Последний
недолго пробыл вдовцом, через год после похорон первой жены
(погребальную службу провел один из лучших проповедников того времени,
Жак Бенинь Боссюэ) сочетавшийся браком с Елизаветой Шарлоттой
Пфальцской.
Старшая
дочь Генриетты, Мария Луиза, была выдана замуж за Карла II Испанского.
Как и мать, она прожила всего 26 лет и, по слухам, была отравлена
противниками французской партии при мадридском дворе. Анна-Мария стала
женой Виктора Амадея II, герцога Савойского и первого короля Сардинии.
Спустя два столетия их потомок, Виктор Эммануил, был провозглашен
королем объединенной Италии. Дочь Анны-Марии, Аделаида, унаследовавшая
обаяние и жизнерадостность бабушки, вышла за внука Людовика XIV,
герцога Бургундского, став матерью будущего Людовика XV.
